АС МОРТ
Кор ме аддза Тепляк Ёгорӧс, — помтӧм ыджыд радлун вӧсна муртса ог бӧрддзы. Меным окота кутыштлыны сійӧс, мича нылӧс моз топӧдыштлыны морӧс бердӧ, да окавны, окавны нырсӧ и вомсӧ...
Вот кыдзи ме радейта Ёгорушкотӧ!
А кор чужан лунсӧ пасйис, сэки ме ньӧби пӧдарок, код вылӧ шыбиті этша вылӧ мешӧк джын сьӧм. Бур мортыдлы нинӧм ог жалит, дась юкны шӧри медбӧръя гачӧс.
Со и тӧрыт, аддзи да, пыртӧді Ёгор Степанычӧс гортӧ.
Гӧтыр ваяліс пызан вылӧ медся чӧскыд сёянторъяс, кодъясӧс асьным эг убӧлитлӧй весиг нюлыштны. Сэсся сувтӧдім вина сулея, да эг прӧстӧйӧс, а дивӧ кодь донаӧс. Думыштан да, кымӧсӧд кӧдзыд пӧсь чепӧсйӧ.
Польдытӧдзыс юкталім дона винаӧн, кынӧм доймытӧдзыс вердім, муртса вомас эг сюялӧй чӧскыд сёянтӧ, а Ёгор Степанычыд сёйыштнытӧ, вӧлӧм, радейтӧ. Шутитӧ да сёрнитӧ, а кватитчим да, пызан вылад курӧглы кокыштмӧн нинӧм абу кольӧма. Думыштан, да йирмӧг босьтӧ.
Сулея ректӧм бӧрын ме малышті Ёгор Степанычӧс мышкӧдыс:
— Кывсьӧ, Ёгор Степаныч, краскаяс да олифа пӧ вайӧмныдӧсь? Меным эськӧ, Ёгор Степаныч, банка-мӧд краска эз жӧ мешайт, дай олифаыс колыштӧ... Чайта, ас мортӧс он жӧ ӧбидит, Ёгор Степаныч?
— Ог ӧбидит, Митрей, ог, — пиньяссӧ спички тувйӧн гудйигмоз довкнитіс юрнас дона гӧсьт. — Некодӧс ог ӧбидит...
— Настоящӧй морт тэ, Ёгор Степаныч!
Ыджыд радлун вӧсна ме чеччыштлі пӧтӧлӧкӧдз да тшӧкті гӧтырлы нӧшта вайны вина сулея.
Дерт, сёрнитны кӧ веськыда, меным оз ков краскаыс: джоджъясӧс кольӧм гожӧмнас на мавті. Олифасьыс дзик жӧ нинӧм, картупель сійӧн он выяв. Но ӧд запасыд мустӧ оз зырт! А ковмас кӧ кодлыкӧ краскаыд, — позьӧ и вузыштны, донсӧ ичӧтика, кык-куим пӧв, содтыштӧм бӧрын. Дай куш краскаын ӧмӧй делӧыс? Ӧд ас мортыдлысь быдсяма пӧлӧс бурторсӧ да мичасӧ ме верма ньӧбны веськыда складысь! Мукӧдыс, сэтшӧм-татшӧмыд, дурак моз сулалӧ ӧчередьын, а ми воклы ас мортыд ӧчередьтӧг сюйыштас: «Пӧжалуйста, Митрей Митрич бӧрйы, мый тэныд колӧ, сюй пӧла улад да усйысь!» О! Сэтшӧм-татшӧмыд век на ӧчередьын ышлолалӧ, а тӧварыд — тю! — важӧн нин абу.
Сельпоса воддза председательыскӧд ми ёна лӧсялім. Сэсся вежисны морттӧ. Но ме кужа йӧз дорад сибӧдчынытӧ, кужа мавтыштнытӧ, и со выль председательыскӧд бара жӧ воим ӧти кывйӧ.
Сы вӧсна, кор кылі, мый магазинӧ пыртлӧны краскаяс да олифа, ме босьті ведра да шавксьӧді складӧ.
Кладовщик видзӧдліс ме вылӧ кӧсӧякодь, но Ёгор Степаныч вӧлі тані жӧ, и сы вӧсна ме повтӧг нюжӧді ассьым ведраӧс:
— Кисьтыштӧй, другъяс, олифатӧ...
Ёгор Степаныч очсыштіс:
— Ӧчередьӧ сувт, Митрей...
— А?
— Сувт ӧчередьӧ, мися...
Нинӧм гӧгӧрвотӧг ме дыр лапйӧдлі синъясӧн, сэсся ружӧкті:
— Ёгор Степаныч!..
Но Тепляк Ёгор бергӧдчис кладовщиклань да заводитіс сетавны сылы кутшӧмкӧ индӧдъяс, а ме вылӧ весиг эз и видзӧдлы.
Ме корысь моз сулышті ӧдзӧс дорын, сэсся довъялігтырйи кысси гортӧ. Дерт, позис сувтны ӧчередьӧ да ньӧбны краска, но делӧыс ӧд абу сыын. Меным окота вӧлі лоны ас мортӧн, медым позис мигайтчӧмӧн сёрнитны, медым гурйыв воссис ме водзын склад ӧдзӧс, но лёк йӧзыдкӧд нинӧм эз артмы. «Абу тай вӧлӧма морт Тепляк Ёгорыд, — курыда думайті ме. — Мыйта рӧскод, мыйта рӧскод вӧчи, ок! И ставыс весьшӧрӧ... Гӧтыр юрӧс орӧдас...»
Збыльысь, гортӧ воӧм бӧрын гӧтырсянь нӧшта на мыйкӧ мында веськаліс. Тыдалӧ, паметяс воисны ректӧм бутылкаясыс.
— Кӧні краскаыд? — уськӧдчис ме вылӧ.
Ме чӧв олі. А мый сэсся вӧлі вӧчнысӧ?
